ПОЧЕМУ Я НЕ ЛЮБЛЮ БЕРНАРА ВЕРБЕРА

Бернар Вербер (далее по тексту «БВ»)

– французский писатель, автор бестселлеров «Империя Ангелов» (плюс еще 4 книги из этой серии), «Муравьи», «Последний секрет», «Звездная бабочка» и других. Как и многие его коллеги, пришел в писательство из журналистики, о которой Хантер Томпсон в книге «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» сказал что-то вроде «прибежище всех неудачников от литературы, посланных на хуй писателей».

Классик был в чем-то прав, для меня его фраза – как зеркало: из журналистов получаются хреновые писатели, даже если их книги расходятся по всему миру. Они по-прежнему пишут как журналисты, а не как писатели- художники слова.

Книги Вербера отличаются довольно оригинальными идеями, как, например, в «Танатонавтах» группа медиков проводит опыты по исследованию загробного мира, всех его «территорий», наносят их на карту. В следующей книге «Империя Ангелов» эти же медики, погибнув, попадают в рай, где становятся ангелами, и каждый из них получает под опеку по три души. Затем, пройдя уровень ангелов, они переходят в школу богов на другой планете (книга «Мы, боги», «Дыханье богов», «Тайна богов»).

Книги Вербера полны интересных, хоть порой и бесполезных фактов из его же «Энциклопедии относительного и абсолютного знания», вроде того, сколько лап у муравья, во сколько он встает по утрам и какого цвета у него стул (утрирую). Из чего делали косметику в Древнем Египте и чем подтирались фараоны. Сюжеты самой известной его серии про богов и ангелов отличаются вселенским размахом и детской фантазией – классическим примером является конец романа «Тайна богов» и всей этой серии, когда герои, преодолев все препоны в загробном мире, выясняют, что находятся на странице романа вселенского масштаба, и люди их читают… Вся наша вселенная, этот мир и тот, все – мы написаны на невидимой бумаге кем-то невообразимо далеким и незримым. Такие «перлы» — это уже даже не фантазия. Это фантазерство.

Теперь о том, КАК написаны книги Вербера. В одном из эпизодов книги «Тайна богов», когда ГГ (бога ученика) сослали на его «подшефную» планету во плоти в качестве наказания, он выдвигает тезис, что для ГГ (который стал на планете популярным (!) писателем) важен сюжет, а не стиль. Видимо, это девиз, под которым БВ пишет все свои книги. Но проблема в том, что и сюжета крепкого и убедительного там нет. Взять для примера хотя бы его роман «Звездная бабочка», в котором люди отправляются с Земли на огромном космическом корабле в космос искать для заселения новую планету. Этот корабль летит много тысяч лет, и на его борту сменяются поколения, происходят революции и пр, и пр.

Понятно, что автор хотел продемонстрировать нам человеческую природу, но, помилуйте, не на таком же древнем и замшелом материале. Такие сюжеты были еще у старых советских фантастов, вроде Беляева. Я уже не говорю о том, что космический корабль у БВ перемещается за счет некоей супермощной и доступной «энергии света». С научной точки зрения выглядит неубедительно. Итог – в книге одни схематично нарисованные на старом картоне декорации. Додумывай краски, запахи и прочее, НЕуважаемый читатель САМ. Нафиг оно автору.

Но проблема заключается даже не в том, что у Вербера слабый сюжет, и нет стиля. В его текстах отсутствует элементарная художественность, присущая мастерам литературы прошлого. Эту художественность еще называют «выразительность» или иноземным словом «экспрессивность».

В найденной мной как-то в Интернете «памятке для писателя» один современный мэтр фантастики (имя не важно) пишет примерно следующее: «При написании текста не ставьте «диагноз», а описывайте «симптомы». Вместо – грипп, пишем – поднялась температура, заложило нос. Например, не нужно писать «герой рассердился», а что-то вроде «героя захлестнула ярость» или «его лицо потемнело от гнева».
Вот примеры «яркой и сочной» прозы Вербера.

«Чистый дух, я рассекаю пространство со скоростью мысли». Роман «Мы, боги»
Диагноз – рассекаю пространство. Симптомы выглядели бы примерно: «я мчался вперед, звезды и галактики мелькали вокруг меня, рассекая черноту яркими пятнами».
«Я вижу одинокую планету в звездной пустоте» БВ
Пример с «симптомами», описательный – «Передо мной в усыпанной звездами черноте висела одинокая планета (одинокий шар планеты)».

«Я падаю.

Ногами я чувствую удар.

Я под водой.

Я не могу дышать. Я задыхаюсь». БВ. – тут даже без комментариев. Сухое перечисление действий.

Вот пример из прозы Роберта Говарда, автора книг про «Конана Варвара», «Соломона Кейна» и прочих, где каждая фраза и предложение – яркая, сочная, так и дышит красками.

«И вот затих лязг мечей и топоров. Умолкли крики побоища. Тишина опустилась на окровавленный снег. Белое холодное солнце, ослепительно сверкавшее на поверхности ледников, вспыхивало теперь на погнутых доспехах и поломанных клинках там, где лежали убитые. Мертвые руки крепко держали оружие. Головы, увенчанные шлемами, в предсмертной агонии запрокинули к небу рыжие или золотистые бороды, как бы взывая напоследок к Имиру Ледяному Гиганту, богу народа воинов».

«Гиганты зарычали – словно айсберги столкнулись в океане. Они взметнули сверкающие топоры, когда киммериец бросился на них. Заиндевевшее лезвие блеснуло перед ним, на миг ослепив, но он ответил выпадом… Великан зарычал и вновь поднял топор, но клинок Конана уже засвистел в воздухе. Колени великана подогнулись и он медленно опустился в снег, обагренный кровью из рассеченной шеи.»

Р. Говард. «Конан Варвар. Дочь ледяного гиганта».

Бернар Вербер говорит, что среди повлиявших на его творчество авторов был классик «новой волны», непревзойденный «разрушитель реальностей» Филип Дик.
Но проза Вербера не идет ни в какое сравнение с тем, как пишет Дик. Например:

«В тот же миг сокрушительная боль пронзила солнечное сплетение.
Согнувшись пополам, Джек сполз с табурета на пол. Ткнувшись лбом в стойку,
он услышал, как его собственные зубы выбивают жуткую чечетку. По спине
ящерицей скользнула крупная капля холодного пота»

«Отплевываясь, Артур Сильвестр попятился. Мисс Рейсс столкнулась с ним.
С кошачьей ловкостью женщина развернулась, сильно толкнула вояку и
ускользнула… Сильвестр, с неописуемым изумлением на лице, споткнулся и
упал. В подходящем месте оказался угол кровати, который и встретил его
хрупкий старый череп… Оба «предмета» звучно вошли в соприкосновение. Не
успев даже застонать, Артур Сильвестр провалился во тьму…»

Филип К. Дик «Глаз в небе». Не правда ли разница между этим примером и прозой БВ – очевидна? И далеко не в пользу последнего.

Стивен Кинг в книге «Сердца в Атлантиде» написал следующие строки:

«Есть книги, написанные замечательно, но сюжет у них не очень. Иногда читай ради сюжета, Бобби. Не бери пример с книжных снобов, которые так не читают. А иногда читай ради слов, ради стиля. Не бери пример с любителей верняка, которые так не читают. Но когда найдешь книгу и с хорошим сюжетом, и хорошим стилем, держись этой книги».

К сожалению, Бернар Вербер не пишет книг ни «с хорошим сюжетом», ни с «хорошим стилем, и хорошим сюжетом». А жаль.